— Беспокоиться тут не о чем, — оторвался от своего занятия Джилл. — Даже если мне придется создавать наши собственные миры, мы можем себе позволить вычесть этот срок из оставшихся у Земли миллиардов лет. Или можно просто сопоставить его со всеми веками, которых у нас не будет, если мы ничего не предпримем. — А затем сокрушенно добавил:
— Проклятье! Слушайте, мне очень не хотелось бы говорить этаким властным тоном, но вы меня отвлекаете. Это ведь не то же, что ездить на велосипеде: коль скоро научился, то уж навсегда. Это больше похоже на попытку вспомнить имя, которое буквально вертится на кончике языка, да все никак не сорвется с него. За исключением того, что тут целая вереница имен, и расположены они в не правильном порядке, а каждое из них — часть комбинации. Или не в точности то же самое, но столь же трудно. Поэтому почему бы вам всем не вернуться к маяку, а, если мне удастся провернуть это дело... вы это тут же узнаете.
— Если? — откликнулась коротким резким смехом Миранда, словно до нее вдруг дошла суть происходящего, и она нашла ее фарсовой и даже нелепой. — Если вы сможете это сделать? Вы хотите сказать, что есть какие-то сомнения? Слушайте, Спенсер, мои люди не знают, где я, потому что я еще не нашла времени им сообщить. Но из всех мест, где я могла бы быть, и из всех полезных дел, какими я могла бы заниматься, я...
— Мы уходим, — взяла ее за локоть Анжела. А Джек Тарнболл увещевающе заметил:
— Миранда, мы уже проходили это или что-то вроде. Лично я понимаю довод Спенсера и так же нахожу, что вы сейчас только мешаете ему. Так что будьте теперь умницей и пойдемте с нами. Все ваши вопросы могут и подождать, верно?
— Что? — Она в изумлении уставилась на него, потом на руку Анжелы у себя на локте, и у нее отвисла челюсть. — Быть... умницей, говорите? — затем она резко вышла из оцепенения и прошипела:
— Послушайте, мистер Тарнболл! А вы не забыли кое-что? Например, на кого вы работаете и что...
— Что мы пытаемся помочь сделать Джиллу? — оборвал он ее. — И что жить нам осталось, наверное, недели две? Нет, думаю, я ничего не забыл. — А затем рослый агент улыбнулся, пусть и натянуто, и добавил:
— Ну так как? Пойдете сами или мне вас отнести? Я с большим удовольствием сделаю это.
Миранда круто повернулась взглянуть на Джилла, которого в данный момент интересовал только миниатюрный замок. Потом она взглянула на Джорджа Уэйта, но тот стоял бледный, углубленный в себя, казалось, съежившийся, словно из-за какой-то страшной трагедии, и был совсем не похож на того человека, какого она знала. А что касается Фреда Стэннерсли, то пилот находился в сорока ярдах от них, присматривая за своим вертолетом. Поэтому оставалось только одно, и Миранда именно так и поступила. Она прошла, или протопала, печатая шаг, всю дорогу до маяка.
С Джиллом остался только Барни. Сидя рядом, он смотрел на замок почти так же внимательно, как и его новый хозяин. Но на сей раз он не вилял хвостом...
— Барни, — сказал Джилл, ни на йоту не теряя сосредоточенности, потому что фактически говорил с самим собой, — ты мне поверишь, если я скажу, что в стародавние времена я был хозяином положения в этой штуковине? Конечно, поверишь, потому что ты тоже там присутствовал. Эй, а ты не дурак! Так как, по-твоему, в чем тогда дело было, просто в том, что новичкам везет? — Джилл знал, что дело было не в том, что он действительно являлся хозяином положения. Но то — тогда, а это — сейчас. Тогда он имел на руках пару тузов, иначе говоря, «ключей» к предположительным дверям Замка.
Одним таким ключом было инопланетное оружие, которое он приобрел, когда Сит преследовал его еще до попадания в Дом Дверей. То оружие первым навело его на разгадку, как же именно работают эти штуки. Еще один появился, когда он вступил в контакт с той скорпионовой конструкцией, которая преследовала вплоть до его смерти злополучного Алека Хагги. Но настоящим прорывом стала возможность действительно пожить во внушающем страх Доме Дверей: когда эта грандиозная машина окружала его со всех сторон, нужный рычажок у него в голове вел себя, словно стрелка компаса, тянувшая его в неверном (или, как сложилось, в верном) направлении. Но сейчас...
Джилл больше не располагал оружием фонов. Считая его слишком опасным предметом в неподходящих руках — или в любых руках, — он оставил его, когда дезактивировал Замок. Но, в любом случае, оно проработало бы лишь до тех пор, пока не иссякнет заряд. А земная наука никоим образом не смогла бы его перезарядить.
Что же касалось возможности приблизиться к какой-то конструкции по второму разу...
Единственной покамест встретившейся конструкцией была та убийственная штука, которая защищала водоросли. Не запрограммированная на конкретных личностей, она казалась нацеленной хватать без разбора всякого, кто начнет вмешиваться в работу водорослей.
И это, несомненно, была лишь одна из великого множества схожих конструкций. Джилл никак не мог приблизиться к подобной штуке!
Что оставляло ему для изучения только один путь: он должен каким-то образом найти способ уловить «вибрации» из узловой точки, из этого необитаемого Дома Дверей, о котором он уже собрал некоторые сведения.
Но тут возникала ситуация «Уловки-22». Чтобы поговорить, чтобы «связаться» с этой штукой, он должен сперва активировать ее, а для этого он должен с ней поговорить. В настоящее время она молчала, потому что он дезактивировал ее!
Так как же заставить ее вырасти и снова заработать?
Имелась одна возможность. Но все зависело от игры слов: являлись ли слова «дезактивировал» и «деэнергизировал» в этом отношении синонимами? Если да — то все это было бессмысленным занятием.
Потому что под конец той истории в Шотландии, Джилл сделал не совсем то, чего потребовал от него Верховный фон. Он не деэнергизировал, а просто дезактивировал замок; не направил похищенную им энергию обратно на Землю, во всяком случае, не всю ее, а сократил ее до абсолютного минимума. Так что теперь Дом Дверей, этот синтезированный игрушечный замок, отсасывал только бесконечно малую энергию камешка по сравнению с энергией мира. И только то, что он не исчез целиком, и подавало Спенсеру Джиллу надежду, что он еще, может, и вспомнит, и снова активирует его.
Но если замок работал на тех же принципах, что и оружие фонов... то на сколько хватало энергии в их аккумуляторах? Или батарейки замка давно уж иссякли? А он поддерживал свое существование всего лишь на немногих последних искрах? Подобно электрическим часам, которые тикают до последнего, а потом вдруг останавливаются? Если так, то это могло объяснить, почему Джилл не был больше хозяином положения. Для того чтобы получить свет от керосиновой лампы, сперва нужен керосин. Этот вывод навел экстрасенса на новую мысль.
Где же достать керосина? В магазине скобяных изделий, конечно. А если тебе нужна инопланетная энергия, или средство снабжения внеземной системы, якобы неиспользуемой или нетронутой энергией энтропии?
Мысли Джилла сделали петлю назад вне времени, переносясь к сцене, представлявшейся столь же отчетливо, словно увиденная вчера. К картине кошмарного мира странных лесов, ядовитых фруктов и насекомых, обитающих на деревьях пауков, шипящих, как гремучие змеи, и ткавших паутину, подобную корабельным снастям, плотоядных с крыльями летучих мышей и гибких черных троллей-обезьян, завывавших в ночи, разинув рты, смахивающие на выложенные бритвами туннели. Так что, в общем и целом, обнаружение Джиллом и Тарнболлом попавшей в затруднительное положение охотничьей конструкции фонов, показалось самым тривиальным делом. Да фактически так оно и было, так как машина пришельцев охотилась не за ними, а за преступником Алеком Хагги. В отличие от Джилла и других пленников Дома Дверей, Хагги попал в ловушку по ошибке. И перед конструкцией стояла задача найти и... удалить его.
Картинки перед мысленным взором Джилла стали еще четче.
Уже наступил день, и они с Тарнболлом искали Анжелу, которую неразборчивый в средствах Хагги сделал своей пленницей. Пересекая русло высохшей реки, они обнаружили гигантскую, похожую на скорпиона конструкцию фонов — машину, выдававшую себя за живое существо. Величиной с автомобиль средних размеров, эта штука застряла в трещине на дне высохшего русла реки и повредила несколько «ног», когда порода обвалилась.